Когда-то, а именно в 2009 году, то есть 9 лет назад, я завела этот дневник.
Первая запись была сделана 22 января. Скоро памятная дата!
Я помню тот январь. Сева был маленьким, смешным и румяным колобком в полосатых колготках, а Тим не выговаривал "р" и носил чёлку.
Мы ходили с детьми в экзотариум смотреть всяких змей и крокодилов - это тоже отражено в дневнике. Но там ничего не написано о том, как Сева кормил черепаху капустой (это специально там было организовано), а черепаха в порыве алчности пребольно цапнула Севу за пухлый палец (это как раз в программу не входило)
И был точно такой же январь: по-южному унылый.
А через неделю дети подцепили вирус и выдали затяжную температуру с кашлем. Та запись называлась "Цейтнот. Цыганская тоска"
Дом, в котором мы жили, уже тогда трещал по всем швам и во всех смыслах. И обитать в грязном и стылом январе с парой конкретно болеющих младенцев в этом доме было очень и очень тяжко.
На память постоянно приходил "Дом для повешения" Кустурицы. Широкой публике он известен как "Время цыган"
Кто бы мог подумать тогда в этом ужасном январе, что уже 4 октября того же года я лично встречусь с господином режиссёром и даже задам ему вопрос. А он мне ответит! И на открыточке распишется, вот так!

Это всё присказка.
Я-то хотела, неожиданно, о музыке.
Почему меня эта цыганская тоска тогда вдохновляла и как-то настраивала на оптимизм?
А из-за "Erdelezi"

Помните эту сцену, где цыгане отмечают Джурджевдан?

Лодочка, одинокая. Огонёк свечи.
И пронзительный, высокий, чистый, почти детский голос под фоновый электронный, но какой-то очень органичный саунд со вспышками басового флуер-ная:

Sa me amala oro khelena
Oro khelena, dive kerena

Голос девичий, но в нём уже характерный женский надрыв, свойственный балканским цыганам.
Этот как ненавязчивая скрипочка в руках какого-нибудь юного Мони Жмайлика нет-нет, да и потянет слушателя за какую-то внутруннюю струнку: вот она, скорбь еврейского народа, ощущаете?

И вот этот голос обогащается дополнительно. В пару вступает точно такой же: женско-девичий, безысходный:

Sa o Roma babo babo
Sa o Roma o daje
Sa o Roma babo babo
Ederlezi, Ederlezi
Sa o Roma daje

И снова тот высокий и чистый - почти плачет. Ничего нет впереди радостного.
Голод, холод, и все праздники мимо, а для нас только очень грязные дороги, в которых вязнут колёса.

...И когда тоска подступает к самому горлу, берег вдруг вспыхивает огнями, ударяет тяжёлый барабан и мощный хор громовым раскатом заставляет вздрогнуть. Басы - мужские голоса - вселяют внезапную уверенность в том, что морок рассеется. Сопрано женщин будто обещают материнскую защиту.

Да, девочка, всё правильно, Ederlezi, грязные дороги, все болеют и очень холодно.
Но солнце будет всходить. Обязательно.