Краткая история о том, что тяжёлый груз так же нелегко сбросить как и нести. Даже если тебе в этом помогают.Когда мы познакомились ему было два года и два месяца. Его мама привела его в студию, потому что упорно не теряла надежды, что ее сын всё-таки такой же как все. Или что он сможет быть таким же как все. Или что если он будет ходить в развивающую студию, то там ему помогут стать таким же как все. Она в это верила и верит до сих пор. Не смотря на то, что в двух других студиях ей отказали. Не смотря на сложную кардиологическую операцию, которую сделали ее сыну в десятидневном возрасте. Не взирая на массу различных диагнозов, поставленных ему с самого рождения. И на однозначный приговор от нескольких лучших невропатологов города. И прочее и прочее...
Я никогда не имела дел с особыми детьми. И, честно, мне было страшно. Я не знала как нужно с ними заниматься.
.....Он долго не внимал моей речи, не шёл на контакт. Играть с ним как с годовалым было тоже неправильным: он не концентрировал внимание. Все крупные предметы бросал, а мелкие совал в рот.... И больше ничего не делал. ...И в те редкие минуты, когда его прозрачные голубые глазки находили в пространстве моё лицо и пристально в него всматривались я впадала в ступор. На меня смотрело неземное существо.
...Методист штудировала меня по программе для умственно отсталых, называла по имени-отчеству и убеждала, что я справлюсь.... А у меня несколько недель была тихая истерика, плавно переходящая в громкую. Я боялась. В каждом своём действии , направленном на этого мальчика я ощущала свою вопиющую некомпетентность. И неопытность. И вообще неспособность ему помочь. Ему нужна была особая программа, в которой я на данный момент мало что понимала. Но до тех пор, пока я смогла донести это до начальства, мне приходилось заниматься с ним и индивидуально и в общей группе. И это было тяжело. Вся моя внутренняя энергия уходила на подготовку к этим занятиям.
Я выдыхалась. Нервничала.
Четырнадцать детей из общих групп не выматывали меня так, как одна мысль о том, что завтра нужно вести ему занятие....
Наконец мои методисты решили-таки устроить педконсилиум. А чтобы приглашенные специалисты смогли правильно оценить развитие мальчика, мне пришлось сделать показательное занятие. ... Я знала, что это будет наш с ним последний урок и после я распрощаюсь с этим ребёнком. Сниму с себя ответственность. Поскольку и раньше не имела права ее на себя брать.
Занятие шло гладко, как по маслу. Он взаимодействовал со мной, как и раньше, на своей волне. То есть почти никак. Но всё-равно всё было как-то иначе: будто он что-то решил там для себя в своих непонятных мысленных дебрях. Будто понял, что я ухожу. ...И я вдруг увидела какой прогресс произошёл с ним за этот месяц! Он катал мяч и складывал кубики в коробку, хотя ни разу до этого так не делал... Наконец мы показали уважаемой комиссии всё, что умеем. И меня отпустили восвояси. Взрослые умные тётеньки со специальным образованием и опытом работы совместно с героической мамой мальчика сидели на стульях в игровой комнате и решали его дальнейшую судьбу.
Я надевала в прихожей пальто и ботинки. Он вышел ко мне и повис на дверной ручке. -Пока! До свидания! - я махала рукой и смотрела ему в лицо. Как написано было в той программе для умственно отсталых.
И вдруг он стал хлопать в ладоши. По-своему хлопать и даже что-то лопотать. Я присела перед ним на корточки. И он взял мои ладони руками и начал ими хлопать. И был таким весёлым и безмятежным, каким я его еще ни разу не видела. Он так прощался. Долго. А может мне просто так показалось.
Потом отпустил меня и ушёл в комнату, где сидели умные тётеньки со специальным образованием и опытом работы. И совместно с его измученной, но сильной мамой и решали, решали и решали его судьбу.
Понимаю Вас. Как педагог понимаю. И знаете что... При подходе к подобным детям стоит учитывать, что норма - понятие весьма относительное. Ведь мы каждый день общаемся с людьми, которые на нас не похожи. Порой не похожи настолько, что трудно поверить, что они тоже люди (атеисты, кавказцы, бомжи... вообще все, кто мыслит ИНАЧЕ). И когда приходится беседовать с такими вот детьми, стоит помнить об их праве считать себя нормальными. Говорить с ними, как с людьми, исповедующими другие взгляды на жизнь. С уважением и пониманием. Тогда контакт налаживается. Олег.
elle sauter я тебя понимаю... Но ты ведь помнишь, что ничего не происходит просто так... И каждому дается по его силам... Но извини, я наверное не разобравшись начинаю лезть... Что это за место, куда Мама привела своего ребенка? Если не хочешь, то можешь не отвечать...
Lost Graf Видишь ли, там была прежде всего нужна работа психолога (для мамы) и грамотного дефектолога (для мальчика). Я, сам понимаешь, и ни то и ни это. В этой истории я осознала свою роль как "человека, который помог начать".... хотя может это самообман. Но на сегодняшний день найден хороший специалист, который готов с ним заниматься. Я как бы относительно спокойна.
В качестве того,кто бы ему действительно помог я не очень-то канаю.
а что с ним дальше?
Олег.
В этой истории я осознала свою роль как "человека, который помог начать".... хотя может это самообман.
Но на сегодняшний день найден хороший специалист, который готов с ним заниматься.
Я как бы относительно спокойна.