Зоське три недели
И по этому поводу здесь будет расторможенный поток сознаниярасторможенный поток сознания.
Даже не буду закрывать под замок.
Была в рождении этого ребёнка одна интересная деталь.
В самый пиковый момент, через который проходит каждая роженица, а именно - за несколько минут до появления ребёнка на свет, в потужном периоде - я, как водится, снова выпала из реальности и провалилась в изменённое состояние.
Поскольку проходила я это уже трижды, то ничуть не удивилась.
Но отметила про себя, что всякий раз это как-то по-другому, ясное дело. А именно:
В первый раз - туман в голове и перед глазами будто очертания лестницы, по которой взбираешься, взбираешься...
Во второй раз - ощущение эйфории. До головокружения.
В третий раз - эйфория и желание срочно кому-то об этом сообщить. В красках и художественно. Но некогда. Потому что потуги.
А в четвёртый раз.. не могу сказать лучше: звук, поезд и верхний левый угол комнаты.
Сложно объяснить.
Но именно так: звук и поезд и верхний левый угол комнаты.
Каждый внутренний толчок, с которым мы вместе с ребёнком выполняли эту непростую работу сопровождался протяжной нотой, которую я пропевала. Чувствуя приближение нового этапа я погружалась куда-то и выводила чётко и чисто: А-а-а-а! или О-о-о-о!
И где-то на третьей ноте я вдруг поняла:
1) Это очень низкий регистр! Я в жизни никогда так низко не пою!
2) Это тройная фермата для целой ноты! Так долго тянуть звук я не умею в обычном состоянии!
3) В финале звука помимо моей воли вырывается почти оперное вибрато. А так-то я вообще-то его не умею!
4) Я будто ВИЖУ каждый этот звук. Он похож на луч - красный, синий или оранжевый. И он уходит от меня непременно в верхний левый угол комнаты. Не знаю почему именно туда.
Зашедший "на огонёк" врач сразу убедился, что я не ору, а именно пою.
И ушёл))
А мы дальше продолжали петь с моей хорошей акушеркой. То есть пела я. А она слушала эти дикие песни. Слушала, подперев рукой голову, как мне тогда показалось.
И поезд.
При всех этих невероятных звуковых экзерсисах мне постоянно чудился вокзал. Причём какой-то гаррипоттеровский: с угольными паравозами на секретных платформах и дамами в шляпах и с редикюлями.
Очень скоро пришло понимание: этот поезд гонят через меня.
При этом я сама и машинист, и поршни, и колёса, и истопник, и угольная топка, и толпа вагонов с рестораном посередине.
Только неделю назад этот поезд отпустил моё тело и моё сознание.
А пассажир, который в результате прибытия этого состава сошёл на перрон, будто бы всегда жил с нами. Сейчас я почти и не помню как мы жили раньше до знакомства с Зойкой.
Добро пожаловать в бабье царство!
На сей раз я глубже, чем в предыдущие разы ушла на это благословенное дно.
И, да.
С благодарностью.
С трепетом вдыхаю запах младенческой макушки.
Уже почти инстинктивно ускоряюсь и замедляюсь, успевая всё по дому и давая самой себе время на релаксацию.
Услышав нетерпеливое "о-аааа!" из пелёночного гнезда, не несусь к нему в ужасе, как когда-то бывало, а иду твёрдо и не чрезмерно торопясь.
Купая вечерами младенца в травяных отварах делаю так, чтобы никто нам не мешал. Попросту выгоняю всех подальше от ванной комнаты.
И в процессе частенько снова впадаю в какой-то транс: пою что-то протяжное и неповторимое, а дитя, кстати, практически всегда ловит моё состояние. И покорно плавает не вопя от ужаса, а тихо моргая глазами. Иногда, конечно, и тут бывают проколы. Например, когда я сама слишком устала. Тогда голосят все. Но и это нормально.
А ещё я с удовольствием раскладываю младенческие вещи как вкладыши жевачки "Love is..." в свои 11 лет (о, эта коллекция была моей гордостью!)))
Сентиментально вздыхаю по поводу того, что из пяти шапок-чепцов младенец уже вырос, а шесть комбезов внезапно стали малы, и их пора архивировать.
Ныне я собою представляю фигуру плавную и объёмную. Но не переживаю на сей счёт: всё изменится. А сейчас пью литрами чай с молоком. Поскольку восполнять определённые расходы необходимо постоянно.
Короче, ребята - это возраст, гормоны, опыт и ещё куча всего.
Слинги дежурят на батареях.
Стиральная машина работает каждую ночь.
На улице сырость, серость и стынь.
Весны пока не видать. Сегодня Зоя даже не согласилась спать под окном в коляске дольше сорока минут. И я её понимаю. Слишком мерзко там. Даже в овчинном конверте. А дома тепло. Дома лучше.
Лида первую неделю проявляла все признаки адаптации к новой роли в семье как по книжке. А сейчас уже, вроде бы вошла в новую колею. Ежечасно нацеловывает сестру. И гордо носит в стирку подписанные пелёнки.
Старшие нацеловывают эту самую сестру не меньше. Но приговаривают: - Расти не такой вредной как Лида!))
А между тем уже почти ночь. И мои ресурсы подходят к концу.
Но я очень довольна, что написала этот пост.
Спокойных всем ночей и радостных дней!